Гроза ада (БЕСсильный чемпион) [Компиляция 1-7] - Григорий Володин

— Нет, не только, — честно признался. — Моих невест похитили. Сейчас их держат в Кирзу.

«Зори» загомонили с удивлением. Вендиго сложил обезьяньи губы в трубочку и присвистнул, Ясна округлила глаза. Бестия отвернулась.

— Аднака, наш Перуну как султана, — щелкнул пастью Али. — С гаремам! Тоше хочу так!

— Куда тебе-то, зеленый? — удивился Салад.

— Как куда? — Али обиделся. — Готовить куряца! Много куряц! Али любят покушать.

Нахмуренное лицо Аяно не изменилось.

— Зачем твои невесты афганцам? — спросила японка, не отрывая от меня испытующего самурайского взгляда.

— Не афганцам — эта война с самого начала не столько с Востоком, сколько с Западом. Наркоторговлю «жива-смертью» организовали британские и ватиканские радикалы. Басмачи — лишь их руки.

— Католиков? — удивился Кот.

— Ага. Я убил их командира — герцога Аурукса. Теперь мне мстят.

— Твой план выработан на эмоциях, — вынесла вердикт Аяно.

— Ни на каплю, — возразил. — Умереть может каждый из нас, но миссию мы выполним. Обещаю. Пещеры Кирзу падут.

Аяно не отрывала взгляда от меня. Тогда смутить ее было трудно. В отличие от Кожеголового.

— Аднака, Перуну лучша слушаться, — сжался Крокодил. — А та в насарага превратится и опять бяхнет Али. Не хотеть опять бо-бо!

Я покачал головой.

— Никакого «бо-бо», в этот раз дело сугубо добровольное.Никого силой не тащу. Просто потому, что не могу отвечать за выживание команды.

Аяно сощурила анимешные глазки:

— А сам нарушишь приказ? Пойдешь один?

В ответ ухмыльнулся и пожал плечами. Всем «зорям» вдруг стало грустно. Сцена выглядела, как прощание. Крокодил даже уронил слезу.

— Аднака, Али идать за Перуну.

— Я тебе сейчас схожу по рылу, — рыкнула Аяно. — Я ваш командир, так что заткнулись. Мне решать, а не вам.

— Мононоке, если позволишь… — начал Слепой кот.

— Не позволю, — прервала японка. — Хватит, Кот, лизать жопу Перуну. Имей гордость. — она глянула сердито на меня. Я сделал вид, что не при чем, а слепец сам подобрел ко мне. — Мы попробуем, но! при одном условии: я твой командир. Мое слово — закон. И, если решу отступать, мы отступим.

— Вы можете отступать, — хмыкнул я.

— Нет, — мотнула головой Аяно. — Мы отступим. Никак иначе.

Я вздохнул. Явно же Яка толкал Аяно мне помочь, но она гордая и упертая, вот и искала всё обернуть, как будто бы это ее собственное волевое решение.

— Договорились, мой командир, — я подошел ближе и ухмыльнулся — только глазами. Она вздрогнула и отступила, но я еще одним шагом снова нагнал и ощутил ее дыхание на фильтре маски, а она на губах — мое. Краска прилила к ее фарфоровым щечкам. Наконец-то пробил, а то упряма японка. Как коза. Даже копытом побила. — Только не злоупотребляй своим словом, Аяно.

Она сглотнула, кивнула, и на этом мы закончили меряться писюнами. Перешли к деталям плана.

После собрания ко мне в спальню заглянула Бестия. Я как раз снял маску — умывался с помощью тазиков, принесенных дежурным. Рядом лежит ранец с поклажей, которую понесу в Кирзу.

— Должна объясниться, — сказала девушка, изучая мою мокрую мордашку шестнадцатилетнего мальчонки. — Утром, когда я сняла майку и прильнула к тебе… В общем я не пыталась тебя соблазнить и отбить у твоих девушек. Я просто… да просто дура я! Вот.

Она уже отвернулась и дернулась к двери, но моя рука, вовремя упавшая на ее плечо, удержала девушку на месте.

— Я так не считаю, — придвинувшись, прошептал ей на ухо сзади. — Я считаю тебя очень умной. А ушел, потому, что не хочу пользоваться тобой. Мое «устрашение» влияет на твое восприятие. Я кажусь тебе лучше, чем есть на самом деле.

— Но ты ведь, и правда, лучший! — с запалом заявила она, обернувшись. — Самый сильный из всех нас! Скомороха побил, меня можешь касаться без химзащиты. Даже ворчливый Кот о тебе только хорошее говорит.

— О, это далеко не показатель, — усмехнулся и коснулся ее пыльного локона возле уха. — Давай помоем твои волосы? Воды на двоих хватит.

Бестия растерялась. Воспользовался столбняком девушки и наклонил ее над тазиком для грязной воды. Взял ковшик и зачерпнул из второго тазика с речной водой. Полчаса мыл волосы Бестии, втирая в них армейский шампунь с запахом только мыла, без добавок, разбирал аккуратно. Местами пряди сбились в комки — след суровой жизни в пустыне. Пришлось срезать.

Потом уже Бестия заявила, что хочет поухаживать в благодарность. Ее пальцы нежно и ласково распределяли шампунь по моим волосам. Эстетическому наслаждению способствовала майка Бестии — сквозь намокшую ткань просвечивали все прелести девушки. Легкий релакс на час.

* * *

Бахает взрыв от выстрела гранатомета. Сотрясаются окружающие скалы. Палят по взводу Имперских мечей неподалеку. Но помочь служилым мы уже не успеваем — входим в подбрюшье холма. Пещеры поглощают «Красных зорь».

С непривычки сначала душно. Из глубин горы будто прет демонский смрад. Коридор спускается вниз и дугой упирается в пасть черноты. Освещения нет совсем. «Зори» достают фонарики. В темноте нас поджидают щуплые демоны с утонченными базальтовыми лицами. С рычанием они пляшут за чертой темноты, как бабуины, не смея шагнуть на свет.

— Красявые, аднака, — удивляется Али и, потянувшись, хватает одного за ногу. Крокодил вздымает демона в воздух. — Белай.

Демон дергается, пытаясь куснуть крокодила за хвост. А мутант, забавляясь, дразнит монстра, качая кончиком перед его клацающими зубами.

— Зранты, — поясняю. — Морды у них, словно человеческие, а так — обезьяны обезьянами.

— Кхе-кхе, — кашляет горилистый Вендиго.

— Мои извинения, — беру у Бестии фонарик и брызгаю светом в демона в темноте. Тот с шипением отскакивает. — В общем, твари боятся света и огня. Пользуйтесь на здоровье.

Двигаемся во мрак — я с Вендиго, Саладом и Али танкуем демонов, держа их подальше от тыла. Остальные брызжут поверх наших голов огненными фейерверками. Поджаренные зранты с воплями мечутся. Несколько минут бодро прорезаем демонскую толпу. Похоже, моджахедов мы больше не встретим. Глубины они уступили другим хозяевам.

Пол под ногами резко становится неровным. Со стен исчезает всякая отделка, фонарики выхватывают из темноты лишь грубый камень, к которому никогда не притрагивалась рука человека.

— Почему на входе поставили таких слабых иномирян? — удивляется Бестия. — У